В 2018 году исполняется сто лет с момента стразу нескольких трагических событиям русской истории ХХ века.
В ночь с 16 на 17 июля в Екатеринбурге была расстреляна семья последнего русского императора, а 18 июля в Алапаевске были казнены великая княгиня Елизавета Федоровна и еще пятеро членов дома Романовых. Пятого сентября в России официально начался «красный террор», жертвами которого, по разным оценкам, стали от 140 тыс. до 2 млн человек.
Были эти казни вызваны страшной необходимостью военного времени? Или, может быть, стали ответом на террор со стороны противников большевиков? Такие мнения можно услышать (а в советское время они являлись и официальной версией). Но история и изучение фактов являют нам совершенно иную картину.
Большевизм в основе своей имел классовую борьбу. Еще Маркс писал, что существует лишь одно средство сократить «кровавые муки родов нового общества», и это средство – революционный терроризм. Идея физического уничтожения «контрреволюционных элементов», то есть всех провозглашенных вне закона представителей «старого строя» (дворян, помещиков, офицеров, духовенства, казаков, интеллигенции, зажиточных крестьян), быстро пришлась по душе Ленину и его соратникам по партии.
Расправы со стороны революционно настроенных матросов и солдат начались практически сразу: через пять дней после октябрьского переворота, 13 ноября, от рук красноармейцев погиб рядовой священник Екатерининского собора Царского села, отец пятерых детей Иоанн Кочуров.
Семья бывшего российского императора Николая II, которая долгое время содержалась под стражей, была казнена исключительно из идейных соображений. Возможно, принимая такое решение, большевики вдохновлялись примером Французской революции, жертвой которой стали король Людовик XVI и его жена Мария-Антуанетта. Но большевики пошли дальше – они приняли решение расстрелять не только императора и императрицу, но и их детей, а также слуг, сохранивших верность государю. Характерно, что в Русской Православной Церкви за границей все жертвы Ипатьевского дома были причислены к лику святых.
Большевики настолько были озабочены сохранением своей власти, что решили не оставлять адмиралу Колчаку «живого знамени» – императора Николая или кого-то из членов его семьи. Это было убийство, обусловленное политическими мотивами. Расстреляв царскую семью, большевики попытались уничтожить их тела. Сперва всех погибших вывезли из города и попытались спрятать в шахте Четырехбратского рудника (другое название – Ганина яма). Окрестные жители быстро узнали о попытках большевиков, поэтому палачи вынуждены были достать тела из шахты и отвезти их на несколько километров дальше – в место под названием Поросенков лог. Там их сперва попытались сжечь, что оказалось довольно сложно, а затем закопали у дороги. Место погребения долгое время оставалось неизвестным, и бытовала версия, что тела были растворены в кислоте и через это полностью уничтожены (что, однако, невозможно было сделать теми средствами, которыми располагали Юровский и его подельники).
На следующий день в Алапаевске с еще большей жестокостью были казнены великая княгиня Елизавета Федоровна, ее келейница (секретарь) инокиня Варвара Яковлева и пятеро членов императорского дома. Все они были сброшены в шахту живыми. Когда белые войска взяли город и достали из шахты тела, стало понятно, что Елизавета Федоровна какое-то время еще оставалась жива – частью ее монашеского платья были перевязаны раны на одном из погибших.
Феликс Дзержинский определял «красный террор» как «устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности». Такими жертвами стали сотни тысяч ни в чем не повинных людей, чья смерть была вызвана той идеологией, которую несли большевики. Об этой черной странице в истории России нельзя забывать, иначе есть опасность ее повторить. Повторить бесчеловечное отношение к ближним, готовность приносить человеческие жертвы, осуждение и клеймление людей по любым признакам, которые делают их отличающимися от общей массы.
К сожалению, приходится наблюдать, как идея сильной власти, карающей тех, кто с ней не согласен, обретает в наши дни ярых сторонников. От этого уже один шаг к наделению государства божественными полномочиями непогрешимости, запрету на критику и взгляды, противоположные официальной точке зрения. От такого обожествления власти предупреждает нас и Священное Писание, которое напоминает, что подлинное христианство абсолютно несовместимо с обслуживанием той или иной государственной идеологии.
Георгий ВИДЯКИН
Настоятель русскоязычного прихода Свт. Николая в Лимассоле
Источник: vkcyprus.com
