Альянс стран европейского Средиземноморья (MED-7) играет все более заметную роль во внешнеполитической стратегии Кипра. В этом материале мы разбираемся в хронологии и тонкостях региональной политики группы стран внутри ЕС в преддверии шестого саммита MED-7 на Кипре.
БАРСЕЛОНСКОЕ НАЧАЛО
История Средиземноморских союзов началась в 1995 году. Франция времен Жака Ширака (1995–2007 гг.) выступила одним из инициаторов процесса, который, согласно официальным текстам, должен был «вывести отношения Европы с остальными странами Средиземноморья на новый уровень». Инициатива понравилась Брюсселю, так как предполагала замену двусторонней дипломатии каждой из европейских стран со своими соседями единой стратегией сотрудничества. Кипр в то время участвовал в качестве внешней для ЕС страны, но его дипломатия получила полезный опыт европейско-средиземноморского сотрудничества, пригодившийся в дальнейшем.
Учредительная конференция прошла в столице Каталонии в 1995 году. Барселонский процесс, называемый также Евро-Средиземноморским партнерством, наметил непомерно амбициозные цели. Все «большое Средиземноморье» (включая Израиль и Палестинскую автономию) было решено сделать «пространством мира, процветания и свободной торговли без таможенных барьеров».
Естественно, амбиции разошлись с реальностью.
Инициатива оказалась заложницей разницы потенциалов экономического развития стран, подписавших Барселонские протоколы, и завязла в бюрократии. Сказалось и неравноправное участие в процессах принятия решений. Тем не менее, ЕС успел предоставить государственные займы некоторым особо нуждающимся арабским партнерам и сделал несколько объемных финансовых инъекций (до 9 млрд евро) в ряд инфраструктурных проектов в Северной Африке и на Ближнем Востоке*.
Время шло, периодически встречались министры иностранных дел, но реального успеха, сопоставимого с первоначальными целями, достичь не удавалось. К середине 2000-х Барселонский процесс был отправлен на не совсем заслуженный отдых, сыграв, тем не менее, свою роль в подготовке к вступлению в ЕС двух средиземноморских новичков – Кипра и Мальты.
ИНТЕГРАЦИОННОЕ ПЛАЦЕБО ДЛЯ АНКАРЫ
Обновленная инициатива возникла 2008 году и была напрямую связана с турецким фактором. В то время позиции ведущих европейских стран по вопросу «политики открытых дверей» для Анкары были далеко не однозначными. Франция, например, демонстрировала крайний скепсис, что во многом объясняет появление новой внешнеполитической инициативы президента Николя Саркози (2007–2012 гг.).
Под ширмой кардинального обновления региональной стратегии ЕС на одном из важнейших направлений Францией был задуман новый Средиземноморский союз. Конструкция из 43 стран, половина из которых (Бельгия, Чехия, Финляндия, Польша, Эстония и др.) имели к этой акватории весьма условное отношение, выглядела достаточно странно.
По-разному отреагировали на французскую инициативу и в европейских столицах. В Восточной Европе опасались, что смещение активности ЕС на юг может сократить инвестиции в бывшие соцстраны. Германия также не хотела передавать Франции дипломатическое лидерство и настаивала на приоритете восточных направлений.
Впрочем, эксперты быстро разобрались в происходящем. Перед президентскими выборами Саркози была нужна свежая геостратегия, предельно снижающая шансы Турции на вступление в ЕС, но оставляющая ее (как и важные Алжир, Марокко и Тунис) в сфере влияния. «Фатальным фактором» впоследствии станет и франко-ливийская дружба, но об этом – ниже. Важную, хотя и не акцентируемую в медиа, роль играл геоэнергетический фактор. Больше половины нефти и газа Франция экспортирует из стран Северной Африки и Ближнего Востока.
Решение было просчитано и в области внутренней политики. Основная диаспора во Франции – арабская – относится к приему Турции в ЕС скорее скептически, чем с энтузиазмом, а турецкая не так многочисленна, как в той же Германии. Таким образом, Средиземноморский союз предлагал Турции интеграционное плацебо: подмену перспектив вступления в ЕС дальнейшим «продолжением секторальных диалогов и движением по пути политических реформ».
Анкара поняла, что попала в ловушку, и при традиционной поддержке Лондона и его восточноевропейских союзников заявила решительный протест. Последовала череда обменов дипломатическими любезностями, в результате которых Турция все же присоединилась к «странному союзу», получив гарантии того, что это не помешает процессу евроинтеграции.
Проект Саркози, прежде всего, в силу географического масштаба оказался не самой удачной инициативой, размыв внешнеполитическую стратегию ЕС и доставив в свое время немало неловкостей баронессе Кэтрин Эштон – главе европейской внешнеполитической службы в 2009–2014 гг. Вдобавок, внутри союза резко обострились арабо-израильские противоречия. Арабские страны объявили о своем отказе заседать с Израилем. Неудивительно, что после ухода 23-го президента Франции со своего поста в 2012 году Средиземноморский союз перешел в спящий режим.
В истории международной политики похожих примеров немало. Некрополь разного рода организаций, союзов, альянсов постоянно расширяется, напоминая современным политикам о непрофессионализме и конъюнктурных амбициях предшественников. В случае с Саркози история получила скандальное развитие, вскрыв факты ливийского финансирования президентской кампании 2007 года. Напрашивающиеся выводы об истинных мотивах Средиземноморского союза с активным участием Ливии оставим на усмотрение читателей и французской прокуратуры. В любом случае стало понятно, что для эффективного взаимодействия на средиземноморском направлении европейцам требовались новые форматы. И они были найдены по инициативе Кипра.
АЛЬЯНС ВНУТРИ СОЮЗА
В конце 2013 года кипрская дипломатия под руководством опытнейшего Иоанниса Касулидиса, тогдашнего министра иностранных дел Кипра, сделала один из самых сильных ходов. Пяти коллегам по Средиземноморью и Португалии был предложен новый формат взаимодействия. В результате образовался Южноевропейский альянс семи стран: Греции, Испании, Италии, Кипра, Мальты, Португалии и Франции. В дипломатических кругах его называют EUMED Group или MED-7.
На сегодняшний день состоялось пять саммитов. Приоритетные темы взаимодействия были выделены сразу: миграционный кризис, вопросы безопасности (Северная Африка, Ближний Восток), макроэкономическая координация (Франция и Португалия настаивают на взаимной бюджетной дисциплине). Отдельно рассматриваются отношения между ЕС и Турцией, и здесь обязательной темой с подачи Афин и Никосии стал кипрский конфликт. По итогам каждой встречи подчеркивается необходимость его решения на основе соответствующих резолюций СБ ООН и статуса Кипра как члена ЕС. Партнеры по альянсу неизменно оказывают Никосии коллективную поддержку.
Кипр удачно воспользовался сложившейся ситуацией. Функциональный кризис ЕС заставил страны-участницы принимать более гибкие решения для отстаивания своих региональных интересов. Особенно это необходимо небольшим государствам, голос которых может быть не услышан в Брюсселе при громком обсуждении судьбоносных тем «брексита», трансатлантических отношений и новой политики безопасности. Здесь оказывается востребованной «умная политика для маленьких стран» (smart small policy), о которой мы неоднократно писали ранее**. Симптоматично, что первое внешнеполитическое заявление Никоса Анастасиадиса после переизбрания касалось предстоящего, шестого по счету, саммита MED-7, запланированного на конец марта на Кипре. Однако, cудя по отсутствию официальной информации на момент написания статьи, возможна некоторая задержка.
Определенно, MED-7 является проявлением европейского регионализма, альянсом внутри большого союза. Но эта кооперация не для ослабления, а для потенциальной эффективности. В интервью телеканалу Euronews Анастасиадис подчеркнул, что работа группы направлена не на фрагментацию ЕС, а на эффективные диалоги для решения региональных проблем. Этим она выгодно отличается от других альянсов. Например, от стран Вишеградской группы (Венгрии, Польши, Словакии, Чехии), которые сегодня под руководством безответственных популистов играют на усилении национализма и антиисламских настроений. Тамошние политики говорят, что служат собственному народу, а не обезличенной брюссельской бюрократии. Но за этими словами – страх потери политических позиций и выпадения из уютных коррумпированных кланов, скрывающихся за фасадами авторитарных квазидемократий***.
СУММА СЕМИ ГОЛОСОВ
MED-7 является важным внешнеполитическим ресурсом для Республики Кипр, позволяющим демонстрировать инициативы и принципиальные позиции по проблеме разъединенного острова. Никосия обращается к Анкаре суммой семи голосов, призывая ее понять, что решение проблемы может произойти только на основе европейских ценностей и подходов.
Декларация альянса по итогам римского саммита в январе этого года вызвала резкий демарш с турецкой стороны. Анкару не устроил седьмой пункт документа, который «содержит искаженные и неконструктивные заявления относительно урегулирования кипрского вопроса». В тексте декларации подчеркивалось строгое соответствие решения вопроса резолюциям Совбеза ООН и принципам Acquis communautaire (так юристы и политики называют сумму норм и правил, принятых в ЕС). Именно эти принципы, по мнению семи европейских стран, должны стать гарантией суверенитета и территориальной целостности объединенного острова. Видимо Турции не понравилось отсутствие ее упоминания в качестве одного из гарантов. Анкара не намерена отказываться от этого статуса, что является одним из главных препятствий для решения кипрской проблемы.
В любом случае, Эрдоган и его окружение в очередной раз противопоставили себя европейским ценностям и нормам, дав понять, что играют на другом поле и по своим правилам. Становится все более очевидным, что при действующем в Турции политическом режиме остров не будет единым. Тем не менее, коллективная дипломатия MED-7 остается эффективным инструментом для привлечения других европейских стран на сторону Кипра. И это факт, с которым Анкаре рано или поздно придется считаться, так как для нее принципиальный разворот от Европы равносилен утрате перспектив развития.
* Арабские страны настаивали на необходимости внешнего финансирования, но, с другой стороны, ряд периферийных стран Европы (прежде всего, Испания, Португалия, Греция) не могли быть финансовыми донорами и сами конкурировали за помощь от ЕС.
** См., например, «Лиссабонский консенсус: сомнения, дилеммы и шансы». Вестник Кипра, № 790.
*** Венгерское измерение этих процессов отлично описано в книге Балинта Мадьяра «Анатомия посткоммунистического мафиозного государства: на примере Венгрии». М., 2016.
Владимир ИЗОТОВ
Кандидат политических наук, доцент факультета политологии МГУ
Источник: vkcyprus.com
