Каналы: Все  vkcyprus  Европа Кипр  kiprinform  Cyprus Butterfly  
Подписывайтесь на все новости Кипра в нашем телеграм-канале!
Батальон за Одером 19 Июля 2015
Батальон за Одером
Рубрика выходит при поддержке Правительства Москвы, Департамента внешнеэкономических и международных связей

Эта книга начала создаваться в первые же дни после Великой Победы. Авторы её – солдаты, старшины, сержанты, офицеры и генералы. Они не ставили себе задачи воспроизвести полную картину берлинского сражения. Они писали о том, что каждый из них делал, видел, думал, чувствовал, переживал, штурмуя Берлин. Эти воспоминания, записанные в дни, когда в сердцах воинов еще не остыл жар битвы, дороги как живые свидетельства тех, кто сражался за нашу Родину, как память о погибших героях, как голос победившей армии советского народа, как огромный вклад в дело создания героической летописи Великой Отечественной войны. «Вестник Кипра» планирует выпустить репринтное издание этой уникальной книги к 9 мая 2016 года. А пока предлагаем вниманию наших читателей главы из нее.

Мы прорвались на узком участке фронта; справа и слева стоял враг и по всем признакам готовился к жестокому отпору. Впереди была широкая, глубокая река, за ней большой укрепленный город — Франкфурт-на-Одере. На левом берегу, параллельно реке, шла железная дорога, недалеко от Франкфурта ее пересекала другая и уходила за реку. По дорогам непрерывно тянулись воинские эшелоны — враг подбрасывал подкрепления и во Франкфурт, и тем своим частям, которые еще стояли на правом берегу. Железнодорожный мост находился в руках врага. Командование поставило моему батальону задачу: с хода переправиться за Одер и овладеть пунктом, где пересекались железные дороги, одним ударом отрезать и Франкфурт, и те части противника, которые остались на правом берегу реки.

Ночью с 8 на 9 февраля батальон начал переправу. Переправлялись на лодках, на плотах. Кругом стояла тьма, как в печной трубе. Лил частый, упорный дождь. Река бежала с сердитым шумом. На наши лодки и плоты то и дело налетали быстро плывущие льдины. В мирной обстановке такая переправа никого бы не обрадовала, но война в корне меняет значение вещей, и мы тогда радовались и тьме, и дождю, и ледоходу. Они надежно скрывали от противника наше продвижение.

К рассвету батальон был за Одером в прибрежном кустарнике. Немцы ничем не обнаруживали себя. Но мы знали, что немцы тут есть; еще совсем недавно они вели отсюда огонь. А теперь почему-то замолкли. Может быть, заметили нас и готовят удар?

Железнодорожный перекресток, который предстояло брать, находился от реки примерно на расстоянии километра. Между рекой и перекрестком лежала ровная низменная пойма. Край поймы, примыкающий к реке, зарос кустарником. Идти прямо через пойму на перекресток было слишком рискованно. Я предпочел обходный путь, более длинный, но менее опасный: укрываясь в кустарнике, подняться вверх по реке километра на полтора-два, где пойма делается уже, и там перебежать на насыпь. По пути я решил прочесать кустарник. Я подумал, что там могут быть немцы и когда мы выйдем на железную дорогу, создадут нам угрозу с тыла.

Мои предположения оправдались — не прошел батальон и сотни метров, как натолкнулся на противника. Оказалось, что немцы не ждали нас, очевидно, не могли представить, что советские воины с ходу, после тяжких боев переправятся через такую большую реку, как Одер, да еще во время
ледохода.Когда раздались наши выстрелы, наше «ура», у немцев началась паника. Они бросали оружие, снаряжение и убегали. Никакого организованного сопротивления мы не встретили. Сопротивлялись только одиночки. Но эти головорезы наносили нам большой урон, стреляя из фауст-патронов.

Очистив кустарник, мы похоронили своих погибших товарищей и двинулись к железнодорожному перекрестку. Ни на пойме, ни у перекрестка немцев не было. Но мы вовсе не думали, что плацдарм на левом берегу Одера уже завоеван нами. Первый и сравнительно легкий успех был достигнут батальоном только потому, что немцы проглядели переправу, не ждали ее, не допускали и мысли, что один батальон советских войск дерзнет перешагнуть Одер.

Мы ждали, что немцы скоро атакуют нас, и, не теряя времени, строили оборону. За ночь около железнодорожной насыпи, которая метра на два возвышалась над поймой и была неплохим укрытием, мы вырыли траншеи, сделали пулеметные гнезда, установили пушки. Но немцы ничего не предпринимали — как бы вымерли все. Справа от нас темнел своими каменными громадами город Франкфурт, будто ослепший и онемевший — оттуда ни выстрела, ни человека. Слева — большой завод. Он был жив, дымил, шумел, работал. Позади и впереди нас лежала пустая пойма.

Но вот на третий или четвертый день утром наши наблюдатели заметили двадцать танков и самоходок противника. Они шли на нас и с хода вели огонь. Когда танки подошли метров на двести, я подал команду пушкам. Они дали залп, и два танка остановились и замолкли. Но остальные продолжали итти. После второго залпа вышло из строя самоходное орудие противника.

Больше в этот день противник нас не беспокоил. Батальон улучшал свои укрепления. Наступило утро 13 февраля. Дождь, наконец, перестал, тучи рассеялись, и показалось солнце. Солнце … солнце!… Как оно мило было тогда для нас, промокших и продрогших до костей. Но недолго пришлось нам отдаваться радостной встрече с солнцем. Немцы опять стали готовиться к атаке, открыли огонь из тяжелых минометов.

Минометный налет длился с полчаса. Потом на нас двинулась вражеская пехота. Батальон подпустил противника метров на сто и открыл огонь из всех видов оружия. Враг понес большой урон и откатился. За атакой последовал новый обстрел из тяжелых минометов, а за ним вторая атака. И так
весь долгий день: сначала артналет, потом атака. Не прошло еще и половины дня, а все наши пушки — их было четыре — вышли из строя. Когда противник пошел в последнюю, девятую атаку, в нашей траншее оставалось только тринадцать боеспособных человек. В это время вдруг отказал наш последний пулемет. И я, наверно, не писал бы этих воспоминаний, и мои храбрые боевые друзья не увидели бы торжества победы, если бы тогда не было с нами сержанта Батракова. Он тут же, не выходя из боя, исправил пулемет. Когда немцы подходили на бросок гранаты, Батраков оставлял пулемет и кидал гранаты, отбрасывал атакующих и снова возвращался к пулемету. Он погиб смертью героя в этом тяжелом бою.

Мы отбили и последнюю, девятую атаку. В траншее осталось двенадцать человек с одним пулеметом. Все сразу принялись исправлять свои разбитые укрытия, хотя едва держались на ногах от усталости. Некоторые засыпали на ходу, заснув, падали и продолжали спать. Чтобы разбудить их, приходилось зажимать им рот и нос, потому что другие способы не действовали. Человека можно было катать, как чурбан, а он все равно продолжал спать.

Враг решил доконать нас. В той стороне, где был завод, вдруг раздался сильный взрыв, затем на пойму хлынула вода, перемешанная с мелко битым льдом. Около завода был большой пруд, немцы взорвали плотину и спустили пруд на нас. Вода быстро заполнила всю пойму между железнодорожной насыпью и Одером, потом где-то нашла ход или сделала прорыв и хлынула на другую сторону. Мы очутились среди ледяной бушующей воды на узеньком гребешке насыпи.

И вдруг среди льдин, кружившихся на воде, мы увидели черные точки. Присмотрелись и поняли, что это лодки. К нам пришло подкре-пление — целый батальон. Он причалил прямо к железнодорожной насыпи. С ним были пушки, минометы. И когда немцы открыли огонь, они получили такой ответ, что больше уже не делали попыток выбить нас и перешли к обороне. На другой день вода спала. К нам переправилось новое подкрепление, мы прочно утвердились за Одером и стали ждать дня наступления на Берлин.

ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГВАРДИИ МАЙОР И. ЛАДУТЬКО


Источник:  vkcyprus.com



Новости Кипра в Твиттер